Был дождливый весенний вечер, все небо заволокло тучами, уже слышались отзвуки грома, потянуло прохладой, где-то над ...

воскресенье, 04 мая 2008

15:38

Ctapk

Был дождливый весенний вечер, все небо заволокло тучами, уже слышались отзвуки грома, потянуло прохладой, где-то над городом уже начался дождь. Он сидел в кресле под навесом, слушал ветер который гулял по двору, прислушивался к звукам грома. Прикинув, что ночью всеже будет холодно, он встал и пошел на второй этаж, взял теплую кофту и спустился на кухню, достал из погребка вино, из шкафчика специи и стал готовить се6бе глинтвейн.
читать дальшеВсе время пока он совершал это действо его глаза смотрели в никуда, в них небыло никаких мыслей, тело все совершало на автомате, потому что сам он был щас в другом месте. Он заново переживал тот вечер, когда был вместе с ней, он вспоминал как ему было хорошо и в тоже время неловко, за своих родственников, за то что он не может, видя ее рядом, связать свои мысли воедино и сказать ей все что хотел, все о чем думал пока ждал ее. Он ненавидел себя за то что гуляя с ней рядом не смог себя пересилить и обнять ее, он презирал себя за то что до сих пор не может поверить и довериться той, которую он любит всем сердцем и душой.
Его рука помешивала глинтвейн, а он все еще был на берегу рядом с ней, чувствовал ее тело рядом с собой, ему казалось что он опять чувствует вкус ее губ, и запах ее тела. За окном сверкнула молния и прогремел гром, казалось что во двор щас рухнет дерево, что росло за забором, он вернулся в реальность, выключил газ, налил себе в большую кружку глинтвейн, и вышел под навес. Тем временем начался дождь, тугие струи дождя били по настилу навеса, он перетащил кресло на середину закрытого от дождя пространства, и залез в него с ногами, поставил глинтвейн на стол, рядом положил две пачки сигарет, надел свитер, и стал смотреть в пелену дождя…
Дождь шел не переставая, сверкала молния и гремел гром, а он сидел и думал о том что ему делать, ему очень хотелось быть вместе с ней, но его рвали на части противоречивые чувства, казалось что в нем живет два разных человека. Он отпил еще горячего глинтвейна, и достал первую сигарету, он сидел и думал о том что он не может быть без нее, он чувствовал в своей груди тупую боль, подобное он испытывал очень давно, в последний раз он ощущал такую боль, и чувствовал, что в его душе появились рваные дыры, теперь же, эти дыры как будто стали больше, местами так и вовсе все исчезло, и только боль позволяет найти еще целые места, да и тем осталось немного, еще чуть чуть и эти жалкие клочки исчезнуть, и не будет больше ничего.
Сделав новый глоток он достал следующую сигарету, его рвали напополам два разных чувства, одно кричало о том что ему надо идти против всех, но добиться ее, любой ценой. А другое шептало, что он должен со всем смириться, и оставить все как есть, уйти с ее пути, и радоваться тому, что в тот вечер она была рядом. Он курил и не знал как ему поступить, с одной стороны ему очень хотелось быть рядом с ей, но он не хотел этого любой ценой, он не мог заставить себя принудить любимую к этому, он не верил в бога но уважал чужую свободу, он не мог и не хотел кого бы то ни было лишать этой самой свободы. Он понимал что как таковой ей не нужен, это он в ней нуждается, а не она в нем, и совсем не виновата в том что он в нее влюбился, он не хотел делать ей больно, он не хотел чтоб она была рядом только потому что он в ней нуждается.
Сделав еще один глоток глинтвейна и закурив еще одну сигарету из почти пустой пачки он вспомнил то как она уезжала, и ее слова на его невнятное признание в любви: « Ну и что?». Он опять и опять вспоминал ее глаза, и эти тихие несколько слов, и понимал что безразличен ей, и это знание с каждой секундой било его все сильнее и сильней, он не заметил как из уголка его глаз выступило несколько капель влаги, они прочертили две линии на его лице, и упали.
Дальше он сидел и старался ни о чем не думать, а голоса продолжали спорить, как ему поступить. Он уже выкурил одну пачку и взялся за вторую, в кружке осталось совсем немного глинтвейна, а дождь все не прекращался, также как и слезы продолжали бежать против его воли, но он чувствовал что вместе с ними и его боль становится тише.
После этого ему стало легче, он принял решение, что будет жить тем самым замечательным вечером, и будет радоваться каждой возможности видеть ее. Он понял что не сможет быть без нее, он решил что всегда будет рядом с ней, но не будет принуждать ее быть рядом с ним, и чтоб не забыть что он теперь будет всегда один, всю следующую пачку он тушил об свою ладонь, он не знал зачем это делает. Просто ему стало легче, теперь он всегда мог вспомнить о той клятве которую принес в эту ночь.
Внутренние голоса замолчали и обиженно затаились, они не ушли а лишь на время отступили, они знали что боль также как и они отступила только на время. А он сидел и думал о ней, вспоминал ее глаза, его руки вновь ощущали ее тело, он сидел в кресле и ему казалось, что она опять сидит у него на руках, и он ее обнимает. Он сидел и довольствовался тем что может вспомнить свои ощущения, но в душе он продолжал жалеть что никогда не будет вместе с ней.

URL